Каморра. Страница 1

Юлия Евдокимова

Каморра

Аппетитные бестселлеры Юлии Евдокимовой: Италия, которую можно попробовать на вкус.

(Газета «Аргументы и факты»).

***

Юлия- тонкий знаток и ценитель итальянской кухни и прочих итальянских тем.

(Джангуидо Бреддо, почетный консул Италии, член Академии истории итальянской кухни).

***

«На книжной полке- тайны и туманы».

( Журнал «Италия».)

Кто хоть раз побывал в Неаполе, тот никогда не может быть совершенно несчастным.

(Иоганн Вольфганг Гете)

***

Когда любишь до смерти, закрой глаза и ни о чем не думай.

Время пройдет,

Любовь уйдет

И закончится этот танец.

(Из песни «Однажды ночью в Неаполе» группы Пинк Мартини)

***

Не бойся Рима. Змея свила свои кольца в Неаполе.

(Итальянская поговорка)

Давным-давно в незапамятные времена три испанских рыцаря высадились на остров Фавиньяна, к западу от Сицилии…

Звали рыцарей Оссо, Мастроссо и Карканьоссо. Одна из их сестер была обесчещена наглым соседом – аристократом, и рыцари смыли позор кровью. Скрываясь от наказания за убийство, они покинули Испанию.

Долгие тридцать лет провели рыцари на пустынном острове Фавиньяна. Там в пещере они создали святилище, где родился их «кодекс чести»: новые правила поведения, новый взгляд на мир, где самым главным были честь семьи и защита интересов друзей.

Тридцать лет рыцари создавали Кодекс Сообщества Чести. Завершив свой труд, они отправились в мир.

Оссо посвятил себя Святому Георгию, пересек море по направлению к ближайшей земле – Сицилии, и основал там сообщество чести, которое впоследствии было названо Мафией, CosaNostrа.

Карканьоссо призвал покровительство Архангела Михаила и пересек пролив в направлении ближайшей к Сицилии земле, которой оказалась Калабрия. Там он создал Ндрангету.

Мастроссо отдал себя покровительству Пресвятой Девы и высадился в Неаполе. Так родилась Каморра.

Все совпадения персонажей и событий случайны

Солнце еще не осветило огромный город, лишь небо медленно меняло чернильную окраску на нежно розовую. Ассунта с трудом тянула свою тележку по булыжникам.

Еще пара часов, и падре Чиччо будет служить мессу, нужно работать побыстрее. В ее возрасте не побегаешь, все же 82 исполнилось, но Ассунта никому не хотела доверять уборку. Просто приходится вставать пораньше, вот и все.

До церкви Святая Мария Душ в Чистилище или просто Purgatorio, Чистилище, как зовут ее в Неаполе, Ассунта добралась быстро, хорошо, что живет неподалеку. Город потихоньку просыпался. В цветочном киоске горел свет и в утреннем воздухе пахло весенними цветами. Сумка подпрыгнула и колесики тележки понесли ее дальше, увлекая за собой старую женщину, она чуть не растянулась посреди квартала, хорошо, никто не увидел!

Оживают рыночные прилавки под средневековыми арками; торговец рыбой старательно укладывает ночной улов на лед на прилавке. Хозяин сырной лавки тоже открывается, вышел, что-то крикнул, от чего открылось несколько окон по соседству, а его жена спустила корзинку на веревочке. Он взял оттуда ключи, положил на их место хлеб, еще горячий, и корзинка поплыла вверх.

– Giorno! – Кивнул Ассунте.

– Добрый, Микѐ! – отозвалась она на ходу.

У дверей фруктовой лавки усаживалась мать зеленщика, Джина. В такое время еще спать надо, а она уже устраивается с неизменным вязанием. Джина, ровесница Ассунты, внимательно следила за покупателями, не дай Бог схватишь руками абрикос, или банан! Покажи пальцем – и тебе завернут, что надо. Ассунта не понимала, как можно купить то, что ты не потрогал, не рассмотрел, но протяни руку и Джина кидалась, как злобный Цербер. Ассунта и перестала ходить в лавку, ну, и что ковид, а где гарантия, что фрукты не порченные? А теперь и ковид-то ваш давно прошел, и чего тряслись, все под Богом ходим! – Помоги, заступи Пресвятая Дева! – пробормотала про себя старуха. И прошла мимо лавки, не поздоровавшись с Джиной. Только фигу в кармане сложила, а то плюнет вредная старуха, сглазит.

Сам зеленщик никогда не ругался с Ассунтой, знал, что она убирает в крипте, а до того, пока силы были, хоронила кости. Древняя профессия, от которой сегодня уже ничего не осталось… Raccoglitore – чаще всего женщина – получал от могильщиков никому не нужные останки, забытые родственниками со временем, отмывал их, и уносил в крипту, хоронил в костнице. Сейчас у Ассунты уже нет сил, но как много лет она занималась этим трудом! Ныне и не встретишь raccoglitore, никто этим не занимается, во всяком случае официально, лет тридцать уже… похоже, она была последней в этом племени.

Говорят, что у raccoglitore особый дар, они могут ходатайствовать за души, затерянные в Чистилище. Вот и молчит зеленщик, и смотрит с уважением и страхом. А Джина, мать его – что с нее взять… Дура, как есть, дура

Четыре бронзовых черепа на коротких колоннах сияли, столько рук прикасается к ним в течении дня, ежедневно полирует, вспоминают люди своих родственников, да и собственные грехи тяжкие.

Церковь насчитывала четыре столетия, ее построили в то время, когда в Неаполе утвердился Культ Мертвых, когда иезуиты служили на ее алтарях по шестьдесят месс в день, подумать только! Они проповедовали среди черепов и скелетов, разложенных на черной ткани. Но много лет, как не совершают здесь больше подобных служб, не приходят толпы с факелами в крипту, чтобы помолиться за души, которые покинули этот мир, но не достигли следующего.

Церковные колокола прозвенели семь раз. Эхом откликнулась сумасшедшая Мариуцца на виа Трибунале, заорала свое обычное: – Опасность, опасность! – как делала в течении многих лет.

Вспорхнули голуби от звона колоколов, Ассунта взмахнула руками:

– Кыш, кыш! Вон отсюда! – Глупцы крошат хлеб на ступенях храма, а поганые птицы гадят. – Вон отсюда!

Она достала из кармана платья большой ключ, отперла двери церкви и вошла в прохладную темноту. Металлические колеса тележки застучали по каменному полу.

Ассунта оставила сумку в каморке, взяла ведро и тряпки. Но сначала главное – помолиться.

Она осторожно нащупывала ступеньки узкой лестницы, ведущей в крипту. В этой церкви она могла пройти куда угодно с закрытыми глазами, но осторожность не помешает.